Сага об Эрвине и острове Аваллон

 

                     памяти Древних посвящаю :

 

Мед из Одрерира вещий отведан.

Капают с губ Благозвучные песни.

Чудом открыты глаза в сновиденье, -

Тайную явь мои очи узрели:

Вот выступает из сумрака Ясень -

Девять миров - на ветвях Иггдрасиля -

Мидгард и Асгард, и мост между ними -

Мост полыхает, ведущий на небо.

Вижу еще - собираются боги,

Боги пируют в чертоге Валгаллы.

Чашу подносят прекрасные девы

Воинам павшим - сам Один избрал их.

Ставши по смерти бессмертными, все ли

Помнят они, как, вскипая и пенясь,

Море лизало борта у драккаров, -

Долог был путь на таинственный остров,

Прячущийся за чертой горизонта:

Трижды сменялся рассвет темнотою,

Трижды луна загоралась и гасла.

Моря безмерного темное чрево

Плавилось под налетающим ветром.

Вижу я, вижу, как парус трепещет,

И как корма зарывается в волны, -

Путь протянулся с востока на запад -

Путь к заповедным садам Аваллона.

Руны на небе средь звезд зажигались -

'Анзус' и 'Райдо', и 'Тейваз' могучий,

'Лагуз' - морской порожденье стихии

Путникам дерзкую силу давала.

День на четвертый явилось виденье -

Один скакал по волнам на Слейпнире -

Восемь копыт высекали из пены

Бело - алмазные, острые искры.

Черные вороны с плеч отзывались

Радостным граем, вращали глазами

И расправляли тяжелые крылья.

Руку простер повелительно Один -

Пальцами тронул струну горизонта.

Звоном глухим отозвалось пространство,

Словно ответило дальнее эхо.

И, будто соткан из плотных туманов,

Профиль скалы средь пучины воздвигся, -

Черного камня блестящие грани

Радугой солнечный свет отражали.

Было прекрасным и страшным виденье,

Словно сам Асгард из вод поднимался,

С каждой минутой скала приближалась,

Точно плывя по холодному морю.

Вот уже волны шершавые губы

Берега лижут, и витязи с криком

Прыгают на серебристые камни

И поднимаются узкой тропою -

Длинной тропою, ведущей на небо,

Вечной тропою, ведущей их души

К знанью того, что познать невозможно,

Как невозможно сравняться с Богами:

Только один, самый младший, остался

У корабля, не решившись изведать

Мудрости страшной, испуганным взором

Словно прозрев нереальность попытки

Смертных, достигши садов Аваллона,

Силою взять поднебесное царство:

Так и бродил, одинокий, он много

Дней, обветшала одежда, и кожа

Ссохлась, но вниз ни один не спустился

Из уходивших по странной дороге:

И тогда он, утомленный печалью

Юный старик, после ночи бессонной,

В небе увидев горящие Руны

И испросив у Богов позволенья,

Тоже отправился вверх по дороге:

Эрвином звался тот странник усталый.

'Райдо' чертил он на огненных скалах.

Словно змея, извивалась дорога,

И на пути ждали три испытанья.

Первым дракон его встретил огромный,

Словно старухою Хель порожденный,

Но начертил Эрвин 'Хагал' и 'Тейваз' -

Сгинуло чудище в мрак преисподней.

И испытанье второе явилось -

Черная женщина с телом вороны

Путь к заповедным садам преградила.

Снова поднял Эрвин вещие Руны -

'Иса' чертил острием он кинжала

В воздухе, плотном, как ткань одеянья.

Лед оковал чернокрылую птицу -

С криком застыли уста ее злые,

Стали безвредными острые когти:

Эрвина ждало еще испытанье -

Один пред ним появился, Гунгниром -

Остро разящим копьем потрясая.

Только не дрогнул отчаянный путник -

Меч обнажил он, сверкнувший, как солнце,

В грудь свою лезвие смело направив,

Прямо на теле чертил руну 'Анзус'.

Это узревши, сказал ему Один:

'Эрвином Смелым тебя нарекаю, -

Был ты единственным, дерзко посмевшим

Прямо от Одина ждать Посвященья!'

И острием он коснулся Гунгнира

Лба неподвижно стоящего Мага,

И протянул ему ярко блестящую

Меда Поэзии полную чашу.

Разом испивши, вернул ее Эрвин

Грозному богу, и тот, усмехнувшись,

Дымом растаял во вспыхнувшем небе:

И оглянулся растерянно Эрвин.

Что же он видит? - Стоит на кургане

Он, а вокруг - бесконечные травы,

Нежно-зеленые, ветер их гладит:

Море исчезло, и остров скалистый,

Не было больше ни сумрачной выси,

Ни бесконечной тропы каменистой,

Только осталось великое Знанье,

Вера могучая в сердце горела,

И на груди обнаженной светился

'Анзус', и было все ведомо взору:

Вот выступает из сумрака Ясень,

Девять миров - на ветвях Иггдрасиля -

Мидгард и Асгард, и мост между ними -

Мост полыхает, ведущий на Небо: